Прошло десять лет.

За две минуты до полуночи. Подросток идёт под неоновыми лампами Тролльих трущоб, ступая быстро и уверенно по растрескавшейся мостовой, словно он уже не раз ходил этой дорогой. На нём пальто на два размера больше, чем нужно, и широкополая шляпа, натянутая поглубже, чтобы скрыть ухмылку, демонстрирующую отличительно выступающие зубы. Над его головой с голографического экрана пропаганды сияет лицо Джейн Крокер, напоминая населению о начале комендантского часа через пятнадцать минут.

Этот парень хотел бы сказать, что он слишком крут и смел, чтобы его тревожил комендантский час, но приторный голос Джейн на записи, играющей на шумных улицах, невольно посылает волну холода по его спине. К счастью, девушка, с которой он пришёл встретиться, не страдает от той же инстинктивной боязни Джейн. У неё вообще мало страхов и стеснений. Примерно в квартале от места, где они обычно встречаются, она выскакивает из аллеи и хватает его за локоть. Он совсем не по-мужски пронзительно вскрикивает, прежде чем она затыкает его рот своими губами.

Спустя несколько минут необычайно неопытных поцелуев, Гарри Андерсон и Вриска отодвигаются друг от друга, оба запыхавшиеся и с влажными ртами. Гарри Андерсон вытирает капли крови со своей нижней губы. Вриска тычет пальцем в его грудь и шипит.

ВРИСКА: Ты где шлялся так долго????????
ГАРРИ АНДЕРСОН: эй, не грузи меня, врис. охранники моей тётушки сидят у меня над душой круглые сутки.
ВРИСКА: Уфф. Как тебе удалось свалить в этот раз?

Гарри Андерсон закатывает свои глаза. Его прекрасные глаза. В общем и целом, он довольно удачная комбинация генов его родителей. Он унаследовал заразительную улыбку своего отца, длинные ресницы своей матери и необычный голубой оттенок глаз своей "тёти".

ГАРРИ АНДЕРСОН: блядский гамзии.
ГАРРИ АНДЕРСОН: он весь такой:
ГАРРИ АНДЕРСОН: ЙоУ, гАрРи, БрАтЕлЬнИк, ИдИ и ПоДцЕпИ сЕбЕ мАлЬцА эТиХ гОдНыХ фИлЕйНыХ чАсТеЙ вРиСкЕтКи, МоЙ еДиНсТвЕнНыЙ иСтИнНыЙ бРаТеЛлО. лЮбОвЬ зАсТаВлЯеТ эТу ЁбАнУю ЗеМлЮ вРаЩаТьСя ВоКрУг СвОеЙ оСи. ЭтО, и ЕщЁ пОлИтИчЕсКаЯ нЕйТрАлЬнОсТь, БрАтАн.

Вриска сгибается пополам, хохоча над потрясающе точной имитацией размеренной речи и слегка пошлой позы Гамзии в исполнении Гарри Андерсона. Гарри Андерсон тоже начинает хихикать. Он не может удержаться. Она такая красивая, и её смех одновременно жесток и заразителен.

ГАРРИ АНДЕРСОН: господи! буквальном в каждом предложении, которое он произносит, он норовит упомянуть о том, что он политически нейтрален, хотя он *однозначно* продолжает трахать мою тётю.
ВРИСКА: Уфф, 8т лажа.
ВРИСКА: Всё это полная лажа!!!!!!!! В целом, положение вещей Крайне Неудовлет8рительное!
ГАРРИ АНДЕРСОН: ага. я ненавижу встречаться украдкой. как же мне хочется иметь возможность видеть тебя каждый день.
ГАРРИ АНДЕРСОН: или хотя бы, типа, сказать моей маме, что у меня есть девушка, чтобы она уже перестала надоедать мне об этом.

Вриска хватает двумя пальцами полу рубашки Гарри Андерсона и подтягивает его ближе.

ВРИСКА: В такоооооооом случае...
ВРИСКА: Почему бы нам не сбежать вместе и не присоединиться к сопротивлению, Гарри Андерсон? Разве это не было бы Ужасно Романтично????????
ВРИСКА: Мы могли бы быть необузданными влюблёнными бунтарями, прямо как Каркат и Миинна!
ВРИСКА: Разве их история не 8ЕЛИКОЛЕПНА? Меня она так вдохновляет.
ГАРРИ АНДЕРСОН: ох, я не знаю, смогу ли я провернуть это, вриска... у меня, вообще говоря, нет бунтарской *величины*, как у, знаешь ли, кого-то вроде карката вантаса.
ВРИСКА: Пффф, ахахахахахахахахахаха. Он на самом деле Невероятно Мелкий, знаешь ли!
ГАРРИ АНДЕРСОН: я не знаю, действительно ли это так? мне кажется, люди, может быть, просто предполагают так из-за, ну, знаешь, его характера. типа, что он пытается что-то компенсировать или вроде того.
ГАРРИ АНДЕРСОН: в смысле, я не *помню*, чтобы он был таким уж низким.
ВРИСКА: Да ну? В последний раз ты его видел, когда тебе было где-то три года. Так что не гони, Гарри Андерсон!
ГАРРИ АНДЕРСОН: оу? а когда *ты* его видела в последний раз?
ВРИСКА: ...
ГАРРИ АНДЕРСОН: ха ха! :p

Вриска толкает Гарри Андерсона. Не игриво. Он падает на кирпичную стену позади него с мягким "уфф" и продолжает смеяться.

ГАРРИ АНДЕРСОН: о боже, вриска, ты всегда бросаешься такими громкими заявлениями, но ты не большая бунтарка, чем я!
ВРИСКА: Ой, да иди ты наааааааахрен. Ни фига ты не знаешь, Гарри.
ВРИСКА: Мои мамы стопудо8 подарят мне З8ние Офицера Сопротивления, когда мне исполнится шестнадцать!!!!!!!!
ГАРРИ АНДЕРСОН: ага, ага, как скажешь.
ВРИСКА: Это ПРАВДА!
ВРИСКА: Но до тех пор, наверно, мы так и не узнаем, на самом ли деле Каркат низкий или нет.
ГАРРИ АНДЕРСОН: пожалуй, что так!
ГАРРИ АНДЕРСОН: но, как бы то ни было, я говорил не про его рост. я говорил про его глазную повязку.
ГАРРИ АНДЕРСОН: в смысле, я верю в права троллей и всё такое...
ВРИСКА: Эм, я очень НАДЕЮСЬ, что веришь.
ГАРРИ АНДЕРСОН: ...но не настолько, чтобы терять из-за этого глаз.

Вриска снисходительно фыркает на него.

ВРИСКА: Не глупи, Гарри.

Она снова толкает его к стене и крепко целует.

ВРИСКА: Если мы всё-таки на самом деле сбежим из наших посредственных жизней Симпатичных Подростков, чтобы стать бунтарями, ОЧЕВИДНО, что именно у меня будет Невероятно Лихая И Сексуальная повязка на глаз. Х8х8х8х8х8х8х8х8!!!!!!!!

—

АРАДИЯ: хмм у них там внизу дела идут довольно плохо
СОЛУКС: кому как0е дело.
СОЛУКС: эт0 официальн0 нечт0, что нас не касается, верн0?
АРАДИЯ: не знаю
АРАДИЯ: точно?
ДЖЕЙД: этот мир не важен.
АРАДИЯ: что ж вот и ответ

Арадия лежит, положив подбородок на ладони, и смотрит через край станции на метеорите. Под покровом ночи города Королевства Троллей образуют мерцающий водяной знак на каменистом пейзаже, сотня рек из паутинок света всех цветов гемоспектра. Флот Джейн настолько массивен, что он затмевает огни столицы. Неужели Альтерния точно так же выглядела с небес? Арадия жила далеко от города, и, кажется, что всё это было так давно. Солукс останавливается рядом с ней, открывая банку газированного напитка.

АРАДИЯ: каркат на самом деле собирается вести эту войну верно
СОЛУКС: ага.
СОЛУКС: я не думал, что ему хватит п0роху, н0, судя по всему, всё, чт0 ему требуется, чтобы стать гер0ем, кот0рым ему суждено был0 быть, это чт0бы всё вокруг стал0 пиздец наскольк0 тупым.
СОЛУКС: в смысле, ГОРАЗД0 тупее, чем обычн0.
АРАДИЯ: ага
АРАДИЯ: очень жаль что он достигает своего героического апофеоза в мире который не важен
ДЖЕЙД: пожалуйста, не принимайте суть моих слов за равнодушие.
ДЖЕЙД: когда я сказала, что этот мир не важен, я говорила объективно. мы вышли далеко за пределы каноничной значимости, но на субъективном уровне мы можем рассматривать этот мир как стеклянный пузырёк.
ДЖЕЙД: хрупкий, одинокий, с целой поверхностью.
ДЖЕЙД: события, противоборства и чувства его обитателей определённо не являются неважными для них.
ДЖЕЙД: будучи сильно абстрагированными и полностью отделёнными от всех сил повествовательной значимости, эти события всё равно представляют возможности, дремавшие в сердцах тех, кто обитает здесь.

Солукс бросает Арадии банку газировки. Она ловит её не глядя, вскрывает и делает долгий освежающий глоток шипящей жидкости.

АРАДИЯ: хм
АРАДИЯ: в таком случае пожалуй нам стоит продолжать наблюдать

На Земле C месяцы проходят с головокружительной скоростью. Подростки любят и ненавидят. Меняются союзы, прорастают революции, начинаются войны. И где-то посреди этого бардака Джон Эгберт становится другом жениха на свадьбе Джейд и Дейва. Он держится почти два часа, прежде чем катастрофически разрыдаться.

Событие проходит практически тайно, в усадьбе одного из друзей Джейка, богатого телевизионного гендиректора, оформленное как "вечеринка встреч" одного из его старых дурацких телешоу, которые люди теперь вспоминают с ностальгией. Это дымовая завеса, созданная с целью сбросить человеческое правительство со следа политических радикалов вроде Роуз и Канайи – вечеринка всего в двадцати милях от сосредоточения власти. Джейк утверждает, что они ни за что не найдут их, но у Джона иногда закрадывается ощущение, что планета в жопе. После почти десятилетия необузданного вливания денег в высшее руководство мирового правительства, разве может хоть что-нибудь проскользнуть под радаром Джейн? Не может же, верно? Джон хотел бы думать, что она ещё не готова зайти настолько далеко, чтобы подтолкнуть правительство отправить группу захвата для ареста её друзей и членов семьи в день свадьбы её экто-дочери.

Так что он держит лицо, исполняя обязанности друга жениха, потом улыбается на протяжении всей мрачной речи Роуз во время приёма, озаряемого огнями с фабрик Имперских Дронов, гремящих на горизонте. На несколько мгновений, когда он наклонился, чтобы поцеловать Джейд в лоб, на его лице, возможно, подлинное выражение. Она выглядит прекрасно в своём платье, и Дейв не очень-то и нелепо выглядит рядом с ней. "В канун войны всё ещё можно найти радость", произносит Роуз в своей речи, но Джон находил очень мало вещей, которые радовали бы его в этом мире, даже до того, как всё сорвалось с грёбаных катушек. Он подозрительным образом без своей второй половины. Не один, разумеется: ему досталось почётное место во главе свиты молодожёнов с Джейд слева от него и Роуз справа. Но Джейд с Дейвом, а Роуз с Канайей и их дочерью, и все знают, что семья Джона перешла к Джейн Крокер.

Ну, не в буквальном смысле к Джейн Крокер. Рокси оттолкнуло то, что он постоянно был подавлен и вообще вёл себя как чудовищный плакса, с которым невозможно жить. Джон полностью готов признать тот факт, что он плохой муж, но, пожалуй, не тот факт, что он был настолько плохим мужем, чтобы довести свою жену до пассивной поддержки приходящей к власти сосредоточенной на геноциде диктатуры. Всё же она выглядит счастливее, когда он видит её позади Джейн – с верной Каллиопой подле неё – на любой из пропагандистских трансляций, которые Джейн оформляет как деловые пресс-конференции. К тому времени, когда Рокси окончательно разорвала отношения между ними, лично он уже несколько лет не видел, как она улыбалась.

Джон понятия не имеет, как идут дела у Гарри Андерсона, но он определённо поймал Вриску за вороватой перепиской с ним, когда поднялся взять ещё один фужер шампанского. В другом окне она переписывается с Тавросом, что странно, но, пожалуй, не так странно, как Джон, вытягивающий шею через плечо девушки-подростка, чтобы прочитать сообщения. От идеи о том, что дрянная дочь Роуз чаще контактирует с его сыном, чем он сам, его глаза начинают зудеть. Он уходит на балкон банкетного зала, чтобы никто не видел, как он плачет во второй раз за сегодня. Вечер выдался приятным, и Джон чувствует запах масла, горящего в кузнице по другую сторону бухты.

На балконе уже есть кто-то ещё, и это не один из гостей вечеринки. Тень, стоящая спиной к океану, скрестившая руки на груди, а её глаза пристально смотрят на окна зала. Джон делает шаг ближе и мгновенно узнаёт шишковатые рога и отличительную сутулость Карката. Разумеется.

Джон смаргивает свои слёзы и подскакивает к нему, приветливо размахивая рукой.

ДЖОН: привет, каркат!

Каркат моргает и поднимает взгляд, вырванный из своих размышлений. Он стал сухопарым с тех пор, как Джон видел его в последний раз вживую. В своей альтернианской военной одежде и со своей, бесспорно, охренительной повязкой на глазу он выглядит почти что внушительно. Даже лихо, вообще-то. Однако когда он открывает рот, это всё тот же старый Каркат.

КАРКАТ: НУ ПРИВЕТ, ИДИОТ.
ДЖОН: чего это ты тут стоишь один, словно извращенец?

Каркат хмурится ещё сильнее и теребит красный шнур, идущий через нагрудник его униформы.

КАРКАТ: МНЕ ПРАВДА НЕ СТОИТ БЫТЬ ЗДЕСЬ.
ДЖОН: почему нет? ты был в списке гостей.
КАРКАТ: ОЙ, ХММ, ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ. МОЖЕТ БЫТЬ, ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ СЕКУНД ДЕСЯТЬ, ДЖОН.

Джон жуёт свою губу и думает об этом десять секунд.

ДЖОН: пожалуй, на это, наверно, было бы тяжело смотреть, если бы у тебя до сих пор было... ну, знаешь, разбито сердце от всего этого.
КАРКАТ: Я БЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО У МЕНЯ ДО СИХ ПОР "РАЗБИТО СЕРДЦЕ" ОТ ЭТОГО.
КАРКАТ: НО...
ДЖОН: но?

Джон встаёт рядом с ним у перил и сталкивается с ним плечами. Каркат стонет и закрывает лицо ладонью, очевидно, всё ещё пребывая с "разбитым сердцем" от этого.

КАРКАТ: ПРОСТО РАССТАВАНИЯ – ЭТО ТЯЖЕЛО, И ЧАСТО У НИХ ЕСТЬ НЕОЖИДАННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ, КОТОРЫЕ МОГУТ ЗАТЯНУТЬСЯ НА ГОДЫ.
ДЖОН: и не говори. когда моя жена ушла от меня, она забрала с собой всю политическую фракцию.
ДЖОН: эти шахматные ребята просто обожают рокси, верно?
КАРКАТ: УГХ.
КАРКАТ: ДА УЖ, ЕСЛИ БЫТЬ ПРЕДЕЛЬНО, БЛЯДЬ, ЧЕСТНЫМ, АЛЬЯНС ПАНЦИРНИКОВ И ЛЮДЕЙ ТОЛЬКО И ДЕЛАЛ, ЧТО ДОСТАВЛЯЛ НАМ ПРОБЛЕМЫ.
КАРКАТ: НИКТО НЕ ХОЧЕТ БЫТЬ ПРОТИВ *ПАНЦИРНИКОВ*. ОНИ БЕЗОБИДНЫЕ.
КАРКАТ: ТОТ ФАКТ, ЧТО У НИХ НЕТ ДАЖЕ ПРАВА ГОЛОСА ПО ПОВОДУ РАТИФИКАЦИИ ДОГОВОРА, ОЧЕНЬ УСЛОЖНЯЕТ ДЕЛО. ВСЁ ЭТО СПЛОШНАЯ КАТАСТРОФА НА ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕХ ВОЗМОЖНЫХ УРОВНЯХ.
ДЖОН: оу. извини за это.
КАРКАТ: О ГОСПОДИ, ДЖОН, ПРЕКРАТИ БЫТЬ НАСТОЛЬКО, БЛЯДЬ, ЖАЛКИМ ХОТЯ БЫ НА МИНУТУ. МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ЭТО, РАДИ МЕНЯ?
ДЖОН: не знаю. ты просишь о довольно большом одолжении, каркат.
КАРКАТ: СЛУШАЙ, Я НЕ ВИНЮ ЛИЧНО ТЕБЯ НИ В ЧЁМ ИЗ ЭТОГО.
КАРКАТ: ВО-ПЕРВЫХ, ЧТОБЫ ТЫ - И СДЕЛАЛ ЧТО-ТО, ЧТО ПРИВЕЛО БЫ К МАСШТАБНОМУ ИЗМЕНИЮ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ АЛЬЯНСАХ?
КАРКАТ: ДЛЯ ЭТОГО ТЕБЕ, НАВЕРНО, ПРИШЛОСЬ БЫ ВЫЙТИ ИЗ СВОЕГО СРАНОГО ДОМА БОЛЬШЕ ЧЕМ НА ЧАС.
ДЖОН: ух ты.
ДЖОН: ты меня полностью успокоил.
ДЖОН: я на 100% отошёл от моего расставания. спасибо, каркат.
КАРКАТ: ДЖОН, ДАВАЙ СЕРЬЁЗНО.
КАРКАТ: РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТЕБЕ НУЖНО ОТОЙТИ ОТ РАССТАВАНИЯ С РОКСИ. УЧИТЫВАЯ ВСЁ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, ТЫ ПРАВДА ПОЗВОЛИШЬ СЕБЕ ПОТРАТИТЬ ЕЩЁ ПЯТЬ ЛЕТ, ПРИТВОРЯЯСЬ УБИТЫМ ГОРЕМ В СВОЕЙ СПАЛЬНЕ, СЛОВНО ЁБАНЫЙ КУСОК ГОВНА?
КАРКАТ: ЗНАЕШЬ
КАРКАТ: ВОССТАНИЮ ОЧЕНЬ ПРИГОДИЛСЯ БЫ ПАРЕНЬ ВРОДЕ ТЕБЯ.
ДЖОН: если ты думаешь, что я не слышал раньше речь, которую ты собираешься сейчас мне толкнуть, только раз в шесть-семь длиннее, ты, должно быть, не знаком с роуз лалонд.
КАРКАТ: ЛАДНО. ТОГДА В ЧЁМ, БЛЯДЬ, ПРОБЛЕМА?
КАРКАТ: ТЫ НЕНАВИДИШЬ ТО, ЧТО ТВОРИТ ПРАВИТЕЛЬСТВО, НЕ МЕНЬШЕ ОСТАЛЬНЫХ ИЗ НАС!

Джон разворачивается, чтобы опустить локти на перила. Лунный свет бросает острую полосу на воду, словно клинок, опускающийся с ночного неба, чтобы разрубить бухту надвое. Он мрачно делает глоток шампанского и вздыхает.

ДЖОН: не знаю. мне это не кажется ответственным решением, честно говоря... посвятить свою жизнь чему-то настолько важному, когда я в таком состоянии, что не могу даже найти в себе силы думать, что вставать утром из постели – это "важно".
ДЖОН: вообще-то, мне кажется, что это было бы просто пиздец насколько эгоистично.
ДЖОН: что если я отвлекусь из-за того, что мне грустно?
ДЖОН: что если я облажаюсь из-за того, что буду трагически пялиться вдаль во время важной миссии, и из-за этого погибну глупым образом?
КАРКАТ: ДЖОН, РАЗВЕ ТЫ ТЕХНИЧЕСКИ НЕ БЕССМЕРТЕН *ИМЕННО* В СЛУЧАЯХ "СМЕРТИ ГЛУПЫМ ОБРАЗОМ"?
ДЖОН: ну да. но ты же не бессмертен. и большая часть твоих последователей тоже.

Выражение Карката становится мрачным, скорбным. Это хмурая маска, высеченная из гранита или какого-то другого мужественного камня, который легко скалывается, если его уронить. Его единственный глаз блестит ярко-золотым, отражая свет вечеринки. Он открывает было рот, чтобы сказать что-то, но его отвлекает движение в банкетном зале.

КАРКАТ: ВОТ БЛИН.
КАРКАТ: ДЕЙВ ИДЁТ. МНЕ НАДО СВАЛИВАТЬ ОТСЮДА НАХЕР.

Он дёргает что-то на своём запястье, и выскакивает трос. С неожиданной ловкостью он цепляет его к краю балкона и прыгает через перила одним элегантным движением. Джон наблюдает за тем, как он спускается по краю скалы, пока не исчезает в тенях обрыва. Ух ты. Каркат стал довольно крутым. Кто бы мог подумать?

ДЕЙВ: нет джон не делай этого

Джон разворачивается на каблуках и видит в дверном проёме Дейва с бутылкой шампанского. Он выглядит элегантным в своём костюме-тройке, но Дейв продолжает щеголять во всё тех же старых тёмных очках Страйдера, что всегда напоминало Джону о том, насколько тяжело поверить в то, что этому парню почти сорок. Господи боже, им что, на самом деле почти сорок? Да, технически, они бессмертны, но это не означает, что от приближения юбилея у него голова не идёт кругом.

ДЖОН: ась? не делать чего?
ДЕЙВ: оу ты выглядел изрядно расстроенным когда покинул приём а потом я обнаруживаю что ты смотришь на океан так словно ты только что занюхал шесть дорожек порошкового кризиса среднего возраста с ободка унитаза
ДЕЙВ: так что наверно "шутка" была типа
ДЕЙВ: хаха не надо в буквальном смысле совершать самоубийство на моей свадьбе чувак лол
ДЕЙВ: то что на моей долбаной свадьбе не надо совершать самоубийство довольно очевидно
ДЕЙВ: но оглядываясь назад пожалуй это было не так уж смешно
ДЕЙВ: но серьёзно джон не надо кончать с собой
ДЖОН: я не собирался кончать с собой!
ДЕЙВ: я бы скучал по тебе и ещё это ужасно расстроило бы джейд а я очень даже плотно впряг этот паровоз йиффа в свою телегу если ты не заметил
ДЖОН: паровоз йиффа?
ДЕЙВ: ага чувак видишь ли она...
ДЖОН: я не хочу знать!
ДЖОН: короче, я просто, эм...

Джон решает, что, пожалуй, лучше не упоминать о том, что он делал на самом деле. И уж точно не упоминать о том, кто только что спустился с балкона с тревожной скрытностью и грацией.

ДЖОН: ...любуюсь пейзажем.
ДЕЙВ: хм о да обожаю вечерний вид индустриального военного комплекса разрушающего ландшафт
ДЖОН: да ладно тебе, очевидно, что я не это имел в виду.

Дейв присоединяется к Джону у перил, глядит в воду со взглядом, который как минимум такой же экзистенциальный, как у Джона. Джон не уверен, что сказать на это, так что болтает своим пустым бокалом, желая получить ещё одну порцию игристой социальной смазки. Дейв наливает ему, прежде чем самому сделать большой глоток прямо из бутылки.

ДЖОН: ты в порядке, чувак?
ДЕЙВ: эх
ДЖОН: как мужик, который когда-то был женат, должен сказать... от всего этого как-то голова идёт кругом, да?
ДЕЙВ: а
ДЕЙВ: да пожалуй
ДЕЙВ: не знаю мы с джейд были вместе так долго что всё это как-то

Дейв пожимает плечами.

ДЕЙВ: пофиг
ДЕЙВ: я вроде как надеялся что
ДЕЙВ: в смысле учитывая что мы вместе работаем в сопротивлении и всё такое
ДЕЙВ: я надеялся что каркат придёт
ДЖОН: а...

Джон смотрит вниз, вращая ножку бокала между двумя пальцами.

ДЖОН: так ты всё ещё не... эм, отошёл от этого?
ДЖОН: всей этой ботвы с каркатом?
ДЕЙВ: в смысле я вообще когда-нибудь смогу отойти от этого??
ДЕЙВ: то что я к нему чувствовал пожалуй не из тех вещей от которых можно просто так отойти
ДЕЙВ: с этим просто типа
ДЕЙВ: живёшь
ДЕЙВ: как бы всё ни обернулось
ДЕЙВ: но он с миинной а я с джейд и весь мир ебанулся нахуй так что какой смысл теперь оглядываться назад
ДЕЙВ: верно?

Джон проглатывает ком в горле. Фотография Терези до сих пор лежит в его кошельке: выцветшая, потрёпанная, затёртая до белых полос по центру от многократного сворачивания и разворачивания, настолько, что по краям уже начала рваться.

ДЖОН: верно.
ДЕЙВ: верно

На мгновение они замолкают, впитывая атмосферу, потягивая спиртное, размышляя об отстойности жизни взрослого. Дейв мягко усмехается и хлопает Джона по спине. Шампанское попадает Джону не в то горло, и он закашливается.

ДЕЙВ: йоу чувак спасибо тебе что ты мой лучший друг
ДЖОН: *кхе-кхе* оу. с-спасибо, чел. не стоит!
ДЕЙВ: потому что так оно и есть
ДЕЙВ: ну знаешь
ДЕЙВ: ты мой лучший бро
ДЕЙВ: мой главный кореш
ДЕЙВ: мой самый верный чувак
ДЕЙВ: твоё здоровье джон
ДЖОН: твоё здоровье, дейв.

Они чокаются после тоста, краем бокала о горлышко бутылки. Звон звучит громче, чем шум вечеринки внутри. Он звучит громче океана, в котором тонут звёзды и из которого уже поднимается рассвет на какой-то другой части планеты. Так пролетают года. Быстрее и быстрее, чем больше их проходит. Для тех, кто живёт в этой итерации Земли C, вроде Джона и Дейва, всё это кажется иллюзией возраста, старой поговоркой об изменении восприятия по мере старения. Дни становятся короче по мере того, как накапливаются сожаления.

Но это лишь часть дела. Находясь над этой Землёй, мёртвый херувим продолжает медитировать, ожидая дня, когда она сможет получить собственный героический апофеоз. Ожидая дня, когда она сможет столкнуться с тем, кого она зовёт Принцем. И на этой Земле Джон просто ждёт дня, когда это ощущение наконец-то прекратится. Ощущение того, что он всё ещё чего-то ждёт, и ещё более мерзкое ощущение того, что много лет назад он упустил свой единственный шанс положить этому конец. Если стоишь на очень высоком холме на рассвете, можно наблюдать за тем, как твоя тень движется по дуге вокруг тебя.

Прошло десять лет с того дня, когда он в последний раз разговаривал с Терези. Джон наконец-то избавляется от её фотографии. Он стоит на вершине очень высокого холма, рвёт её на шесть клочков и позволяет ветру унести их. Чтобы теперь ни происходило... это не имеет значения.